К вечеру 9 мая 1945 года 68-й стрелковый корпус в составе 46-й армии 2-го Украинского фронта перешел из северной Австрии в Чехословакию — пересек границу в районе Гмюнда. За плечами остались схватки в Венгрии, северо-западнее Чаквара. Фронтовики помнят: венгры редко уступали немцам — что в воинской стойкости, что в жестокости к населению. Но вот — Чехословакия, и уже на следующий день, 10 мая, произошла встреча с союзниками, с частями 26-й пехотной дивизии — это 12-й армейский корпус 3-й армии США...
Так начал свой рассказ мой собеседник, житель сибирского города Юрги ветеран войны Борис Алексеевич Селин.
— Штаб нашего корпуса, где я служил радиотелеграфистом, получил приказ расположиться в Ческе-Будеёвице, — продолжает ветеран. — А входящие в корпус дивизии, одна к другой, встали по восточному берегу Влтавы на полусотню километров южнее...
Ческе-Будеёвице — место известное и российскими туристами весьма почитаемое. Это же знаменитый «Будеёвицкий будвар», «Будвайзер», другие сорта пива, знаменитого на весь мир. И в том счастливом мае его (пиво) нашим бойцам на заводе стали наливать бесплатно! Борис Алексеевич это хорошо помнит. Каждая рота, с позволения командования, быстренько выбрала наиболее добросовестных посыльных, и те, оправдывая высокое доверие товарищей, выдвигались перебежками от ротных палаток в район расположения исторического предприятия. Туда бежали с пустыми емкостями, а возвращались, сгибаясь под тяжестью полных бидонов, ко всеобщему сердечному удовольствию.
— Но, — поднимает палец мой собеседник, — пьянства не было!
А была еще не остывшая напряженность, от которой душа отвыкать не спешила даже с получением известия о капитуляции Германии. И для сержанта Селина те дни были вроде как днями передышки, потому что стрельбы не слышалось. На узле связи работы хватает: телеграфные аппараты СТ-35 вместо текста печатают на бумажной ленте черт знает что. Не действуют буквопечатающие аппараты Бодо — и для тех, и для других нужны чистые каналы связи, без помех. Линии связи — по-походному, на живую нитку: вместо столбов — шесты, воткнутые в землю. В общем, основная нагрузка — на радиотелеграфистов, среди которых сержант Селин. А еще у замкомвзвода Селина была дополнительная забота — не нарушена ли телефонная связь, он и за нее отвечал, не порезан ли провод... Хотя кто порежет, где он, враг? Подписал капитуляцию…
Но, оказалось, враг совсем рядом. На рассвете 10 мая в расположении корпуса грохнули первые снаряды, налетела авиация. Сержант Селин, как положено по тревоге, впрыгивает в сапоги, пилотку с ремнем в руки — и на узел. По улицам беготня, уже заговорили в ответ наши пушки. В узел попаданий нет, но как там связь с дивизиями?
Радиосвязь в норме. Срочно прозвонил проводные каналы — все действует, бежать чинить не надо. Из штаба тоже никто не матюгается, значит, со связью действительно все в порядке. А вокруг творится что-то малопонятное: танки разворачиваются в сторону союзников. И — огонь по ним! И полным ходом через Влтаву! А вот и по связи подтверждение: напали американцы. Ничего себе союзнички!
И наша 86-я стрелковая из всех видов оружия — по 104-й пехотной дивизии американцев, который стоит как раз напротив, охраняет штаб их армии. И вот уже наши на западном берегу. У американцев с обороной что-то не заладилось, они попрыгали в свою прекрасную технику, все, что нельзя прицепить, бросили и драпанули.
Проходит час, другой, третий, — меж ребят всякие разговоры: не война ли новая? Но тут по телефону и по радио приказ:
— Прекратить огонь!
Ребята, державшие связь на тех направлениях, сказали, что это был сам Верховный Главнокомандующий…
Ну, он, не он — не важно. Главное, прекратить огонь! Вернулись техника, пехота. Вернулись ли союзнички, Борис Алексеевич не помнит. Помнит лишь, что после этого к пивзаводу американцы приближались только когда наших не было, и только при оружии.
— Не наливать им! — жаждали справедливости ребята.
Но чехи наливали, правда, за плату...
Запомнилось бывшему связисту Селину, конечно, не только это. Еще парад 20 мая 1945-го в том же Ческе-Будеёвице. Особенно тем запомнился, что рубануть строевым по брусчатке не получилось, зря подметки потратили на тренировках. Вместо печатного шага, от которого душа поет, на том параде у них получалось что-то вроде шмяк-шмяк: сапог бил не по брусчатке, а по толстому слою цветов: букеты летели с тротуаров, из окон, с крыш — отовсюду. Площадь покрыл яркий ковер и не дал показать четкий строевой…
Солдатская молва хранит немало историй о том, как в том далеком мае то в одном месте, то в другом возникали столкновения наших с американцами. Да, была встреча на Эльбе, и кино про нее было. Но были и другие встречи...
Рассказывает другой фронтовик, кемеровчанин, ветеран знаменитой 64-й армии генерала Шумилова, той самой, что вместе с 62-й армией генерала Чуйкова обороняла Сталинград. Виктор Николаевич Ягонский — в годы войны командир роты противотанковых ружей.
— В первый раз о нападении американцев мы узнали в Венгрии, в тяжкие дни у озера Балатон. Но тогда об их подготовке к наступлению прознала наша разведка, так что встретили как надо. В наших частях соответствующая политработа была проведена — чего можно ждать от союзничков…
А потом однажды капитану Ягонскому пришлось это и на себе испытать:
— Дело было как раз 9 мая. Мы стояли в Брно, в два часа ночи узнали про победу, а в 4 утра дивизия уже сидела в студебеккерах. Получили приказ: на Прагу, на помощь. День в пути, и вот уже она, Прага, дворцовые шпили в лучах вечернего солнца. Красотища! Колонна идет по бетонке, справа начинаются молодые сосновые посадки, и вдруг из них по нам артиллерийский залп! Несколько машин в щепки, остальные влево, под насыпь. Мы рассыпались, заняли оборону, и тут сзади показывается наша танковая колонна. Ее остановили поодаль, объяснили обстановку. Танки разворачиваются, и давай этот сосняк утюжить!
А через несколько дней, когда все закончилось, мы узнали, что нашу колонну в сосняке встретили не немцы, а американцы, и не одни, а с власовцами...
Кино про такие события, конечно, не снимали, но неужели это все осталось только в памяти моих собеседников? Нет, конечно, и подтверждений тому множество. Вот письмо начальника нашего Генерального Штаба Антонова командующему авиацией американскому генералу Дину от 18 марта 1945: «…группа американских самолетов подошла к Морин (западнее Кюстрин), в это время над районом Морин находились советские истребители Як-3. Советские летчики атаковали немецкие истребители, преследовавшие американцев, и в свою очередь, затем были атакованы американскими истребителями, в результате советские самолеты, не ожидавшие атаки союзников, были сбиты американцами, причем два советских летчика погибли, четверо получили ранения. Этот из ряда вон выходящий случай произошел, когда по обоюдному соглашению были установлены разграничительные линии зон действия союзной авиации…»
Вообще, в документах весны 1945-го можно отыскать много любопытного на эту тему. Вот еще письмо начальника Генштаба, на сей раз — главному командованию армии США о недопустимости атак американскими летчиками советских самолетов. Значит, тот бой был явно не единственным. А вот донесение № 0607 начальнику политуправления 2-го Белорусского фронта от 18 апреля 1945 года — об отражении советскими воинами боевых действий союзников…
Как видим, американцы пробовали наших «на слабо» и до майских дней, о которых рассказывают мои собеседники. Об ошибках тут речи быть не может. Директивой Ставки Верховного Главнокомандования от 20 апреля были установлены специальные опознавательные знаки и сигналы во избежание инцидентов при встрече союзников. Советские войска должны были обозначать себя красными ракетами, англо-американские — зелеными. Советские танки обозначаются белой полосой по середине башни, и белым крестом на крышке башни. Союзники — желтой полосой и белой пятиконечной звездой в белом круге...
Все расписано, но, как видим, не всегда помогало. Борис Селин вспоминает, что у них среди солдат все с первого же случая считали это не ошибками, а провокациями. Борис Алексеевич не мог в те дни 1945-го знать, что уже существовало указание английского премьера Черчилля фельдмаршалу Монтгомери: «Тщательно собирать германское оружие и складировать так, чтобы его легко можно было снова раздать германским солдатам, с которыми нам пришлось бы сотрудничать, если бы советское наступление продолжалось».
…И еще один пример. Тоже весна, тоже апрель, только год другой — 2003-й. Армия США несет «общечеловеческие ценности» в Ирак и точечными ударами ровняет с землей Багдад. Колонна российского посольства в согласованный с американским командованием час выезжает из города. Каждая машина, как положено, «под флажком». В автомобилях в общей сложности два с половиной десятка человек. Внезапно из встречных джипов по колонне открывается огонь. Слава богу, стрелки оказались так себе, наши машины повреждены, но убитых нет. Несколько человек ранены и среди них — посол Владимир Титоренко. Какой бы поднялся шум, если бы где-то в мире оказался ранен посол США! (Ливийский случай не в счет, там американского посла растерзали «борцы с тираном Каддафи», то есть «свои».) Но вот раненые перевязаны, одну разбитую машину пришлось бросить, остальные трогаются дальше. Впереди — новая колонна джипов. Теперь наши остановились, выслали вперед машину с флагом — но и на этот раз были встречены огнем. Ранены еще двое...
День спустя американский генерал Брукс на пресс-конференции на голубом глазу заявляет: «Мы постарались обеспечить безопасность российской колонны. Мы не знаем, как и почему это произошло. И как только у нас появится новая информация, мы тут же ее обнародуем». Никто, конечно, ничего не обнародовал.
Такие вот они рассеянные. Будь то в годы, когда были нашими союзниками, или сегодня, когда они, понимаешь, наши «партнеры»…
Союзники по антигитлеровской коалиции действительно рассматривали СССР как потенциального противника. Например, известный историк, политик и дипломат Валентин Фалин приводит данные о том, что в 1943 году в Квебеке на заседании лидеров США и Британии с участием начальников американских и британских штабов был принят секретный план «Рэнкин». С целью «повернуть против России всю мощь непобежденной Германии». При этом немецкие войска сдаются англичанам и американцам и выдвигаются на «русский фронт». Еще один план — операция «Немыслимое», разработанный Англией весной 1945-го. США, Великобритания, Канада, польские корпуса «Армии Крайовой» и 10 – 12 сдавшихся союзникам немецких дивизий 1 июля 1945 года должны были начать боевые действия против СССР.