В англйиском есть слово earflaps, но любой западный человек знает, что на Востоке Европы носяи именно "ushanka" или, на худой конец, "russian fur hat"/"shapka". В то мже ряду идет гордый перечень таких варваризмов как kolbasa, valenki, unty.
Откуда же взялся наш символ? Версий много. Одна из основных — ушанку на Русь экспортировали монголы. Они вероломно переименовали свой малахай, без которого в степи пропадешь, да и в жаркой сече не выживешь. Малахаи пошивались из толстой овчины, потому что кривой саблей такой не прорубишь (а тяжелым прямым мечом — это запросто).
Малахай постепенно претерпевал изменения: в позднем Средневековье отворотов стало 3. То есть в связи с надвигающимся глобальным потеплением, можно поднимать их наверх, завязывая на макушке. Но есть и отдельный поморский от кутюр, ведущий свою родословную от саамской шапки-цибаки, меховую шапки в виде шлема с длинными ушами. При ледяном ветре им обвязывают шею. Получается теплый шерстяной шарф.
Таковы сложные пути импорта на Древнюю Русь нашего любимого головного убора. В армии ушанка робко заявила о себе в период Гражданской войны. Ее активно носили белогвардейцы, позаимствовавшие шапку у норвежцев. Там она звалась "нансеновка" и использовалась жителями Гренландии. Времена были бедные, и офицеры разбитой армии шили свои шапки в Великобритании из японского сукна.
В 1934 году черная ушанка была "принята на вооружение" ВМФ СССР. Для офицеров ее массово шили из меха мерлушки, а для среднего комсостава и сверхсрочнослужащих — из цигейки. Потом в 1940 г. чудо-шапка появилась и у милиции, и у армии в варианте из светлой овчины.