Конкистадоры

Причины появления конкистадоров стоит искать в истории самой Испании. Несколько веков до открытия Нового Света главным занятием испанцев была война против мавров. За эти века формировался их характер. И вот в 1492 году падает последний оплот мавров – Гранада. «С падением Гранады вдруг оказалось, что неверных, которых надо убивать, больше нет и не с кем больше сражаться за торжество креста. Боевая машина кабальеро внезапно остановилась. Именно в этот момент на сцене появился Христофор Колумб»* , который указал на новые земли на западе, на новые богатства.

О том, кто ехал в Новый Свет можно судить по дошедшим до нас корабельным спискам. В 40-е гг. XX века в Испании был издан «Каталог пассажиров Индии». Доподлинно известно, что королевская власть, монополизировавшая все связанное с Индиями, после первого же плавания Колумба издала указ, по которому любой собирающийся отплыть должен был получить особую лицензию. Таким образом корона хотела не допустить на свои новые земли иудеев, мавров, осужденных и побывавших в руках инквизиции. Но все таки навсегда останется неизвестым сколько же на самом деле человек пересекло океан, так как и в те далекие времена люди умели обходить закон. Некоторые исследователи говорят, что реальная иммиграция в полтора раза превышает заявленную документально.

У меня не было возможности проанализировать Каталог, так как все тома находятся в библиотеках Испании. Из книги Боид-Боумана, я узнала, что наибольшее число эмигрантов составляли: андалусийцы, эстрамадурцы, арагонцы и жители Наварры. В начальный период андалусийцы составляли 36,9 % от всех жителей Пиренейского полуострова, направляющихся в Америки.

По счастливой случайности мне в руки попала статья про жителей провинции Альбасете, которые отправлялись в Индии в 16 веке. Основная часть жителей провинции Альбасете проживала в деревнях. Это были крестьяне, поденщики, немногие – ремесленники. Юридически это было непривилигированное сословие, которое должно было платить налоги. И именно они-то и отправились в Индии, когда появилась такая возможность. По крайней мере официально не зарегестрировано ни одного дворянина, который бы пересек океан.

La Casa de Contratación оставила информацию так же о том, что большая часть уезжающих были не женаты(не замужем) и ехали работать в сфере обслуги. Случаи, когда уезжали целыми семьями с детьми были редкостью. Детская иммиграция не зарегистрирована.

Заметим, что люди довольные жизнью не бросят все и не погонятся очертя голову за возможными богатствами. В Индии ехали те, кто по той или иной причине не нашел себе места в Испании. Как правило, конкистадорами являлись обедневшие идальго и кабальеро. Мужчины от 18 до 25 лет. Хулио Виллануэва Сотомайор говорит о том, что только 30% были идальго (самый низший титул испанской знати), все же остальные были людьми не принадлежавшими ни к какому сословию вообще. Людям направляющимся в Новый Свет конкиста представлялась, возможно, единственным полем деятельности, на котором можно было достичь успеха, так как строгая классовая система в Испании того времени других путей не подразумевала.

В среде дворян земля переходила от отца к старшему сыну, остальные сыновья могли становиться либо священниками, либо брать в руки оружие. Работать в поле как обычные крестьяне считалось зазорным. Многие века конкисты сформировали характер жителей пиренейского полуострова. «Восемь веков война была главным занятием нации, воинское искусство – самым почитаемым из искусств, воинская доблесть – важнейшей добродетелью. Наикратчайший путь к достижению богатства, власти и славы пролегал через поле битвы. Испанская знать взрастала на дрожжах войны. Состояния обретались не кропотливым трудом и накоплением, а в ходе удачных военных операций…» . И такое видение действительности будущие идальго впитывали с молоком матери. Многие историки средних веков называют испанцев самой воинственной из наций того времени.

Немаловажную роль сыграло и то, что вдали от Европы, испанец становился свободным как от королевской власти (например, ситуация с выплатами в пользу короны в начале XVI в.), так и от церковной. Стоит напомнить, что в конце 15 века в Испании переживал свое второе рождение институт инквизиции. В 1481 г. король Фердинанд Кастильский учредил Новую инквизицию во главе с доминиканцем Томасом Торквемадой. Она стала орудием абсолютизма в борьбе против всех инакомыслящих. Кроме еретиков, врагов церкви и короля она преследовала также марранов и морисков (принявших христианство евреев и мусульман). Всего в Мадриде с 1481 по 1808 г. взошли на костер 31 912 человек и почти 300 000 понесли тяжелые наказания. За первые 18 лет по приговору инквизиции были заживо сожжены 10 220 человек.

Но вернемся к теме конкистадоров. Финансирование велось на свои собственные средства. Поэтому упорство конкистадоров можно объяснить также желанием окупить расходы.

Существовало 3 основных типа финансирования. • Все расходы ложились на плечи генерал-капитана. Из добычи он извлекал затем деньги потраченные на снаряжение. • Ассоциация нескольких вкладчиков. • Самая распространенная форма похожа на акционерную кампанию. Каждый участник вкладывал сколько мог.

Напомним еще раз, что в Новом Свете конкистадоры были свободны от власти короны, они должны были отдавать королю только пятую часть добычи, что также несомненно вдохновляло пробираться через непроходимые леса, топи и болота в поисках золота.

Стоит отметить, что прибывшие из Старого Света какое-то время перед началом какой-либо экспедиции просто жили на завоеванных уже в ту пору землях. В это время происходил своеобразный естественный отбор. Потому что на этой земле все было по другому. Некоторые не выдерживали и отправлялись на тот свет, немногие возвращались домой. Те же кто оставался учились жить заново. Они превращались в людей «особой закалки, неукротимой энергии, с необузданным воображением, бесконечно выносливых и упорных, готовый на все ради достижения своей цели, устремленный в неведомое, уже не европейцев по своему самосознанию…»* Например, Эрнан Кортес провел на Кубе 13 лет, прежде чем выступил со своей экспедицией.

Стоит также обратить внимание на то, что духовно формировало конкистадоров. С конца XV в Испании стал набирать популярность песенный фольклор. В свет постоянно выходили сборники кансьонеро и романсеро. Многое крупные испанские поэты той эпохи сочиняли песни и романсы в народном духе. Также распространение получили древние «кантарес де хеста» – песни о подвигах героев реконкисты. И будущие конкистадоры росли слыша эти песни повсюду вокруг.

Несомненно, когда конкистадоры приехали в Новый Свет, они стали ощущать себя последователями героев реконкисты. Также не стоит забывать, что конкистадоры – это люди Средневековья. В то время ум европейца был полон разных небылиц относительно людей (существ) обитающих далеко к северу или к югу. Про Индию и Китай знали больше вымыслов, чем правды и от этого очень развивалась фантазия, которая в дальнейшем также стала одной из мотиваций переплыть Атлантический океан (Море Мрака, как его называли в те времена) и найти подтверждение живописным небылицам, бытовавшим в европейском обществе.

В Испании же особенно был в почете рыцарский роман, который также во многом определил духовный облик конкистадора. Эти романы описывали подвиги какого-нибудь рыцаря, который побеждал полчища врагов, одолевал чудовищ и наказывал злодеев, но что самое главное постоянно путешествовал. Неудивительно, что конкистадоры сравнивали себя с рыцарями вымышленными, ведь они тоже путешествовали в далекие страны и видели разнообразные чудеса, и покоряли целые народы, хотя численностью были очень малы.

По счастливой случайности мне в руки попало издание о колониальных хронистах , в котором дан психологический портрет кастильцев, которые состовляли одну из самых больших региональных групп направлявшихся в Америку. У жителей Кастилии психологи выделяют нижеследущие черты: среднего роста, плотного телосложения, умеренные в еде, привыкшие к изнурительной работе и способные перенести большие лишения. Раздражительные, нервные, под внешним безразличием порой скрываются глубокие и очень сильные чувства. Самые примечательные черты – раздражительность и самолюбие. Они делают вид серьезных, важных, гордых, неторопливых, значительных людей, и даже находясь в нищете сохраняют высокомерное поведение сеньоров и хозяев, безразличных к жизненным нуждам. Они великодушны, но не сострадательны, щедры, но только в отношении друзей. Они бессердечны с животными, с людьми, сами с собой, и очень контрастируют с обитателями других провинций из-за нехватки у них добродушия. (Их бесчувственность, доходящую до жестокости, и испытали на себе индейцы). Они всегда стремятся к великому, важному, они соблюдают многие формальности. Стараются выполнить свою задачу насколько можно лучше, и строят по этому нереальные планы, которые в конечном итоге остаются нереализованными.

Кастилец не отличается хорошей военной дисциплиной, но он воинственный борец, сформировавшийся из спонтанности, собственной значимости, он неисправимый авантюрист… Он слишком религиозен, иногда это доходит до фанатизма…

В Америку ехали искатели приключений, фантазеры, люди надеявшиеся, что подвернется случай разбогатеть. Безделье было мотивом для гордости, а работа недооценивалась.

Испания того времени была демократичной и в то же время анархичной, противной иерархии, недисциплинированной и гордой. Испанец «складывает» всю вину на государство, но с него же и требует. «Интересы испанцев, состоявшие поровну из жажды наживы и осознания своей религиозной миссии, были несовместимы между собой. Люди, отправлявшиеся туда (в Новый Свет) в качестве колонистов, по сути, являлись скорее искателями приключений, чем поселенцами. Их предводители, происходившие из незнатных дворян, были с детства привычны к межродовой вражде, и Новый Свет, далекий от вмешательства и контроля государства, дал полную волю их инстинктам войны и междоусобной вражды. Вместе с матросами, привычными к тяжкому труду во время длинных переходов через Атлантику, они были готовы к открытиям и завоеваниям, но мало к чему еще, и в этом на своей шкуре должны были еще долго убеждаться несчастные индейцы» *.

Перед конкистадорами стояла не совсем обычная задача: первое, они должны были «разведать тайны земли», то есть проникнуть вглубь территории, узнать кто и как там живет, затем следовало описать пространство, и в конце-концов заселить его, т.е. перекроить на свой европейский манер, потому что, как писал Гомара: «…кто не заселит, не совершит хорошей конкисты; а не покорив землю, не обратишь язычников в христианство; посему главной задачей конкистадора должно стать заселение». Уезжая из Испании люди вовсе не думали возвращаться. Они собирались сделать новую землю своим домом. А в приличном доме должны быть слуги, и слуги должны понимать хозяина, уважать его власть и систему ценностей. С этой целью индейцев приобщали к христианству. И в целом испанцы считали «христианизацию» главной целью конкисты, что доказывает тот факт, что «деятельность католических священнослужителей, входивших в состав завоевательных экспедиций, в полном масштабе разворачивалась уже после того, как индейцы были покорены, и грабить становилось нечего» .

И Реконкиста, длившаяся на Пиринейском полуострове 8 веков, имела своей целью освобождение территории от неверных. Когда же все неверные были выгнаны, вовремя «подвернулись» неправедные индейцы, которых также надо было наставлять на путь истинный.

Многие хронисты отмечают испанскую чрезмерную религозность. Достаточно примеров можно найти в хрониках Берналя Диаса де Кастильо, который постоянно рассказывает о Кортесе, пытающемся водрузить православный крест сразу же после взятия очередного индейского города.

Стремление к захвату новых территорий идет из жизни на полуострове, где, как было сказано выше, война считалась единственным верным и незазорным путем приобретения богатства. Честь – это основа сознания любого испанца того времени, что подтверждает испанская поговорка “Donde no hay honor, no hay dolor” (Где нет чести, нет боли). И никакие действия, совершаемые вовремя войны, не пятнали чести конкистадоров. Убийства безоружных, пытки, взятие в заложники – также испанцы воевали и в Европе. Это было нормально. Оскорблением могло считаться лишь обвинения в трусости или малодушии.

Конкистадоры преследовали и еще одну цель: оставить свои имена в истории. Они отчетливо осознавали исторический характер своих действий. В своих хрониках они описывают действия свои как нечто уникальное, не имеющее равного в истории. Очень часты случаи, когда капитаны, удачно проведшие экспедицию под чьим-нибудь началом потом отделялись и снаряжали свои экспедиции. Так было, например, с Эрнандо де Сото, одним из ближайших соратников Писарро, который вернулся из Перу таким богачом, что даже королевская семья брала у него в долг. Но просто богатства было мало. В экспедиции в Перу он был лишь капитаном, потому он и затеял поход в Северную Америку, где ему удалось не только увековечить свое имя, но и найти свою погибель. И дело вовсе не в жажде денег, потому что чин капитана имели и так уже достаточно богатые люди, а в том, чтобы вписать свое имя в историю.

Конкистадоры были удивительными людьми, которые (в большинстве своем) никогда не отступали перед трудностями. Если они и поворачивали назад, то только с целью набраться сил и предпринять новую попытку. Не стоит умалять и того факта, что конкистадоров толкала вперед жажда открытий. Сейчас нам сложно представить, что это за чувство, ведь на карте не осталось белых пятен. Но тогда это было массовым переживанием, и люди стремились пережить чувство «я первый это увидел» снова и снова. К тому же, за каждым поворотом они ожидали увидеть чудо «перекочевавшее» из книг об Амадисе Галльском и других рыцарских романов.